Неточные совпадения
С чего-то мы вообразили себе (должно быть, Печорские леса слишком часто нам во
сне снятся) 18, что как только перевалишь за Вержболово, так тотчас же представится глазам голое
пространство, лишенное всякой лесной растительности.
Последние фразы Татьяна Власьевна говорила в безвоздушное
пространство, потому что Нюша, довольная своей выходкой с зонтиком, уже спала крепким
сном.
История видений;
снов, предчувствий ясна совсем не столько, чтобы решить, одно ли то живет, что места требует в
пространстве.
Саженях в пяти от нас земля на большом
пространстве была покрыта толстым пластом чего-то густого, серого и волнообразного, похожего на весенний, уже начавший таять, снег. Только долго и пристально всматриваясь, можно было разобрать отдельные фигуры овец, плотно прильнувших одна к другой. Их было тут несколько тысяч, сдавленных
сном и мраком ночи в густой, тёплый и толстый пласт, покрывавший степь. Иногда они блеяли жалобно и пугливо…
Общество в самых дремлющих его слоях получило могущественный нравственный толчок, и усиленная умственная деятельность, воспрянув от долгого
сна, закипела на всем необъятном
пространстве России; все живые силы народа устремились на служение великому делу родного просвещения и совершенствования.
Сны, как известно, чрезвычайно странная вещь: одно представляется с ужасающею ясностью, с ювелирски мелочною отделкой подробностей, а через другое перескакиваешь, как бы не замечая вовсе, например, через
пространство и время.
Я не помню, сколько времени мы неслись, и не могу представить: совершалось всё так, как всегда во
сне, когда перескакиваешь через
пространство и время и через законы бытия и рассудка и останавливаешься лишь на точках, о которых грезит сердце.
— Эльфы… светлые маленькие эльфы в голубом
пространстве… Как хорошо… Люда… смотри! Вот горы… синие и белые наверху… Как эльфы кружатся быстро… быстро!.. Хорош твой
сон, Люда… А вот орел… Он близко машет крыльями… большой кавказский орел… Он хватает эльфа… меня… Люда!.. Ах, страшно… страшно… больно!.. Когти… когти!.. Он впился мне в грудь… больно… больно…
Ни дороги, ни следа ноги, ни темного пятна не было передо мною и вокруг меня; и когда я, начиная уставать и поддаваться холоду, приостанавливался на минуту и озирался кругом — всюду было то же пустынное, ровное белое
пространство, почти сама пустота, какою ее можно видеть только во
сне.
И скоро мое движение вперед приобрело все черты долгого и однообразного
сна, покорной и безнадежной борьбы с неодолимым
пространством; так, вероятно, грезят измученные оглохшие лошади к концу далекого пути и те особенные люди, что ходят из конца в конец земли и тягучим ритмом своих шагов гасят сознание жизни.